Специально для Мелинды - подборка того, что она пропустила. читать дальшеКабинет главы Совета. - Тише, - взмолилась Мелинда. Она понимала,что сейчас вот-вот взорвется, не выдержит, что плюнет на все и останется с ним, с Марком, но... Она была должна... Но причинять ему страдание было не в ее праве. Девушка протянула ему колбу со снотворным... - Выпей. Тебе надо поспать. Две недели - ничто... А ты устал, - внезапно она опустилась над ним и нежно поцеловала его. - А теперь мне пора. Но я хочу увидеть, как ты уснешь... Приняв поцелуй, Марк зачарованно смотрел на Мелинду, и глаза его полнились слезами. С неимоверным трудом он заставил себя взять в руки колбу с зельем и поднести ее к губам. Он и сам понимал, что это лучший выход, но как больно было принять решение. Он почувствовал, как пальцы Мелинды сомкнулись на его руке, наклоняя сосуд, вливая в рот зелье. Марк знал, что ему нельзя использовать это снадобье, что побочный эффект может вызвать катастрофические последствия вплоть до полной потери силы, но теперь ему было на все наплевать. Он почувствовал, как пальцы Мелинды мягко касаются его серебристых волос; она была здесь, оставалась с ним. - Не покидай меня... пожалуйста... - последним усилием выдохнул Марк, прежде чем погрузиться во тьму небытия. Он уже не ощутил легкого прикосновения губ любимой к своим губам, не слышал он и звучного хлопка, с которым она исчезла. Глава Совета впал в неконтролируемый терминальный сон... Марк спал и в своих сновидениях видел лишь Ее; ничто более на свете не заним
4. Пейринг:сплошь новые персонажи, упоминания о канонических
5. Жанр: Экшн, Ангст
6. Тип: гет
7. Размер: там посмотрим, но планируется макси
8. Диклаймер: мир принадлежит Дж. К. Роулинг, мне отдайте моих персонажей и сюжет.))
Пролог.
Он спал и видел чудесный сон; сон, даривший ему надежду и возрождавший превратившиеся в пепел мечты.
Никаких больше капельниц, ампутаций и полуночных стонов, и он один — во главе многотысячного войска волшебников, рвущегося в бой, дрожащего как один огромный зверь в предвкушении битвы. Он впереди, собранный и спокойный, несмотря на царящее вокруг безумие. Его доспехи из светлого металла сверкают в лучах утреннего солнца, длинный плюмаж из гривы грифона вьется по ветру, чуть слышно хлопают полы алого плаща. А за ним высоко в него реет его собственное знамя — черный как смоль дракон на белом фоне.
Он знает, что победит, он в этом уверен. Он молод, силен, благороден и за его спиной замерли в ожидании тысячи лучших из лучших — мракоборцы с многолетним ратным опытом.
— Подать сигнал к бою, командир?.. — раздался совсем над ухом голос командующего.
— Нет, Маркус, — он стиснул в ладони рукоять меча и улыбнулся. — Мы будем ждать.
Взгляд его был устремлен вдаль, к видневшимся в сизой дымке тумана позициям противника.
И когда облаченные в темные одежды воины в дальней части долины сдвинулись с места, он с победным кличем вскинул клинок:
— Est Sularus oth Mithas! * — и первым бросился вниз по склону холма…
— Джефф!.. Вставай, хватит спать!.. — настойчивый голос все сильнее вытаскивал его из блаженного полумрака сновидений.
Молодой парень, дремавший на неудобном диванчике, лишь уткнулся носом в подушку. Он казался много старше своих двадцати семи; под глазами залегла тень постоянной усталости, жесткие морщинки избороздили открытый лоб, скулы заострились.
— Господи, Кэт… Сейчас половина четвертого утра…
— Знаю, но там доставили еще одного, со сквозным правого легкого.
— Ну и пусть, дышать легче будет, — Джефф попытался отвернуться к стене.
Джефф с нарочитой медлительностью сел, мрачно пытаясь привести в приличное состояние свой белый халат. Он запустил пальцы в волосы, провел ладонями по лицу в попытке проснуться. Как же реалистичен был привидевшийся ему сон…
— Ладно, иди, — глухо сказал он Кэт. — Я догоню.
— Не заснешь опять? — спросила она уже от порога.
Джефф покачал головой, но коллега уже покинула комнату. Вздохнув, он перебросил через шею стетоскоп и направился следом.
Снова его ждали безнадежные пациенты, сложнейшие раны и всепоглощающее отчаяние…
Спасибо Настюхе за День-Варень, спасибо всем, кто пришел и в очередной раз показал, что всегда есть люди, которым ты нужен.
Ушибленная коленка болит нещадно.
А завтра снова в университет, на работу, где ты по большому счету никому не нужен и лишь болтаешься под ногами. Где я чувствую себя изгоем, вечно не приходящимся к месту...
Все, Настя, жди депрессивных смсок...
ЗЫ: завтра вывешу фотографии и видео - сервисы словно взбесились, ничего не работает...
Он молчит, запахивая плотнее свой невесомый призрачный плащ, словно туман облекший его мощную, но не лишенную могущественного изящества фигуру. Зная, что должен уйти, он медлит, разрываемый страшным выбором.
— Но ведь это лишь на время... — оправдывается он, стремясь убедить скорее самого себя. — Я вернусь скорее, чем ты думаешь, Дем...
— Черт тебя дери, уходи! — я вскакиваю с кресла, едва не опрокинув его. — Уходи, Эдвартс, ты не имеешь права на промедление!
Он вздыхает, чуть склонив голову, и меня снова захватывает глухая грусть. Точно так же, как и Марка окутывал теплый плащ, так и на мои плечи опустились боль и одиночество. Он посмотрел на мое лицо, мгновение помолчал.
— Прости, я должен ее сопроводить...
— Уходи, — голос не выражает эмоций, невидящий взгляд устремлен куда-то мимо мракоборца, мимо человека, в котором воплотились мои собственные мечты и свершения, победы и поражения, отчаяние и счастье.
— Но ведь...
— Уходи.
— Дем...
Я медленно поворачиваюсь к нему, но он молчит. Обеими руками хватаю его за воротник мягкой кожаной рубахи и притягиваю к себе. Не чувствуя дыхания, не ощущая живого тепла...
— Когда ты вернешься, — голос невольно срывается в шепот, — я сделаю так, что ты будешь чувствовать даже более, чем обычный человек. Я подарю тебе жизнь, подарю то, о чем ты так давно мечтал.
— Я не хочу...
— Что?!
Я отпихиваю его от себя, чтобы всмотреться в безэмоциональные карие глаза. Хотелось трясти мракоборца за воротник, хлестать по щекам, чтобы он опомнился и сообразил, от чего отказывается.
— Когда я вернусь, — произносит он, начиная растворяться во мраке, — я снова останусь с тобой...
Тишину комнаты вновь нарушает лишь жужжание системного блока да негромкое прерывистое дыхание, словно готовое в любой момент сорваться на всхлип...
Высокий широкоплечий мужчина остановился на полпути к двери комнаты и обернулся. Внимательный взгляд его карих глаз встретился с невинным пронзительно-синих.
— А юной леди не пора баиньки? — он подошел ближе.
Улыбнувшись в ответ, милое дитя лет шести-семи от роду энергично помотало головой и село в кровати.
— Ладно, ты меня уговорила, — мужчина присел рядом и улыбнулся. — Про что тебе рассказать?
— Давай про доброго короля, — девчушка подсела поближе к нему и, забравшись на колени, крепко обняла за сильную руку.
Мужчина помолчал, раздумывая, с чего начать.
— "В неведомой стране, где Свет не сдался Тьме" много лет назад произошла одна интересная история, — наконец, заговорил он. — Люди этого королевства не могли нарадоваться на своего повелителя: он правил сурово, но справедливо, мудро распоряжался ресурсами и замлями. Страна жила мирно, не воевала со своими соседями и с каждым годом становилась все более прекрасной. Правитель королевства были сильным и могущественным, но он хранил одну тайну, которую никто не должен был узнать. На самом деле, наедине с самим собой, правитель был слаб, раним и печален, и ничто не могло его ободрить.
Однажды он отправился в гости к своему другу — правителю соседнего государства, — а вернувшись, обнаружил, что случилось кое-что неожиданное...
— В стране было что-то не так? — встревоженно спросила девочка.
— Нет, со страной все было в порядке, — ободряюще улыбнулся мужчина. — Видишь ли, дело в том, что у мудрого правителя была личная гвардия. Ее составляли три сотни отборных воинов — доблестных, отважных и всем сердцем преданных своему королевству. А возглавлял эту гвардию первый воин королевства — прекрасная юная девушка. Ее смелости не было предела, ее гнев всенепременно был праведным, а ее сверкающий клинок защищал невинных и хранил мир в сказочной стране.
И однажды отважная предводительница гвардии застала мудрого правителя в минуты его душевной слабости.
— Это как? — изумился ребенок, прижавшись щекой к груди отца.
— Ну, он был очень расстроен.
— Почему?
— Он узнал от своих храбрых воинов о Темной силе, появившейся в его стране. Сила эта становилась все более могущественной и начала угрожать благополучию и спокойствию королевства. И в этот миг правитель понял, что противостояния не избежать, а его сила, доблесть и мудрость не смогут предотвратить войну. Вот тогда-то его и нашла предводительница гвардии; она смогла понять его, пожалела и успокоила. Правитель был очень удивлен, ведь до нее никто не желал воспринимать его как человека. Никто и мысли не допускал, что он тоже что-то чувствует, что и он может радоваться и печалиться. Тогда он задремал, уронив голову ей на плечо, и сон его впервые за долгие годы одиночества был глубоким и спокойным.
Прекрасная воительница стала для него верным другом и боевым товарищем. Вместе они прошли через множество страшных битв, искореняя Зло и пытаясь вернуть мир в охваченное пожаром войны королевство. Правитель полностью доверял ей, а она в свою очередь знала, что и у нее есть рядом плечо, на которое можно опереться.
Вскоре они поняли, что их связывает нечто большее, чем узы дружбы или отношения короля и начальницы его личной стражи.
— Они влюбились друг в друга? — благоговейно спросила девочка.
— Да, влюбились. Но у каждого из них не было возможности рассказать другому о своих чувствах; они не имели на это права, ведь оба занимали высокие должности и были на виду у всего народа. Многие месяцы они ходили вокруг да около, не смея раскрыться, пока мудрый правитель не осознал, что не может жить без прекрасной предводительницы королевской гвардии. Он рассказал ей об этом, и — о, счастье! — чувства его оказались взаимны.
Долго они не решались сыграть свадьбу. Они продолжали бороться со Злом, не жалея своих жизней. И как-то раз мудрого правителя ранили в бою, да так, что лишь маленький шаг отделял его от вечности. Именно тогда, то забываясь в бреду, то снова приходя в себя, он понял, что более тянуть нельзя. Едва оправившись от страшных ран, правитель предложил прекрасной воительнице руку и сердце.
— И она согласилась?
— Конечно, ведь она давно любила его. Их не остановила даже сильная разница в возрасте, что могла бы пролечь меж ними словно пропасть.
Они справили свадьбу в тайне ото всех. В ту ночь разыгралась страшная буря; свирепо хлестал дождь, мрачно выл ветер, и яркие зигзаги молний рассекали небо. Однако мудрый правитель и предводительница гвардии были вместе, и страшных шторм не имел над ними власти...
— Они жили долго и счастливо, да, пап?
— Да, егоза ты такая, долго и счастливо, — улыбнулся мужчина, потрепав ее по темным волосам, в которых чуть серебрились светлые, почти белые, пряди. — И у них родилась чудная дочка, очень похожая на тебя.
— Правда? — восхитилась онa.
— Правда, — мужчина улыбнулся, поднимаясь на ноги. — А теперь быстренько засыпай, а то твоя мама отчитает нас обоих.
— Доброй ночи, пап, — она быстро забралась под одеяло и тоже улыбнулась. — Знаешь, ты похож на мудрого правителя...
— Что ж, тебе виднее, — он поцеловал дочку в лоб и взмахом руки потушил свечи. — Доброй ночи, солнышко...
Мужчина бесшумно покинул комнату, прикрыв дверь, и вернулся в спальню, где обнаружил свою любимую. Растянувшись на кровати прямо в одежде, девушка читала какой-то фолиант и подняла взгляд лишь на звук открываемой двери. Ярко-синие глаза ее радостно сверкнули, шелковистые волосы отливали золотом в мягком свете камина.
— Ну, и про что же была сказка на этот раз, Марк? — Мелинда отложила фолиант.
Он распластался рядом с ней, привлек любимую к себе и, нежно коснувшись губами ее виска, ответил:
Есть! Я все-таки каким-то образом сумела получить этот чертов зачет по математике. Хотя все равно придется в понедельник идти и дорабатывать две темы. Но зато завтра с чистой совестью пойду на экзамен по зоопсихологии. Только надо будет сначала зачет еще получить...
Все, на втором курсе начинаю честно учиться. Не хочу больше такой задницы перед сессией.
Спасибо всем, кто материл. И еще большой респект и благодарность Патрику за то, что знатно поднял утром настроение эскизом футболки.
Зачет по ОПП получить не удалось. Что теперь делать, я просто не представляю.
Завтра пересдача, так что материте меня нещадно...
А вообще у меня на ближайшие дни просто ужас получается. Завтра - пересдача, в четверг - снова математика, в пятницу - экзамен по зоопсихологии (к которому я, кстати, совершенно не успеваю подготовиться).
Так в ближайшие дни меня даже не ждите в сети - не могу...
Блуждающий сон крылом не укроет
Усталого тела бессильный покой;
Ты сильной рукой слезы слабости скроешь,
Сейчас ты один - и будешь собой...
Слышишь, Эдвартс... Мы снова остались вдвоем... В тишине и пустоте...
Деметра молодец - Деметра забыла дома папку со своими практическими работами по общей психологии дома, и ей пришлось возвращаться от самого универа.
Зато по дороге домой я запалила очень красивую свадебную процессию. Бросилась в глаза она, потому что вторым номером ехала чрезвычайно красивая машинка, что-то в стиле ретро.)
Правда я тут же подумала, что все-таки ввалиться в церковь дождливой ненастной ночью с любимой на руках все равно интересней.
Мне только что позвонил какой-то молодой человек и спросил, можно ли ему оставить заказ на изготовление кровати. Я сказала, что занимаюсь только волшебными палочками и светлыми амулетами высшего уровня. При большом старании могу достать меч короля Артура.
В полдень Клинок осознал, что вынужденное одиночество его утомило (и это было само по себе странно), а к вечеру начал окончательно сходить с ума. Привычно набросив на голову капюшон и тоскливо опустив плечи, он покачивался в седле Ориона, изредка оглядываясь вокруг. Отряд все так же безучастно продолжал путь, все были заняты своими собственными мыслями и не обращали на остальных особого внимания. Даже Днеирф устроился в прикрепленном к седлу шлеме Клинка и лениво дремал, отказываясь вступать со своим повелителем в разговоры. Не менее странно вел себя и Орион — подозрительно молчаливый и покорный, он, опустив голову, тупо шагал вперед.
— Поговори со мной, наконец, — Клинок, тряхнув головой, осторожно потеребил шлем.
Дух Огня недовольно проворчал что-то, но все-таки ухватился за пальцы мракоборца и забрался по его руке на плечо.
— О чем же, мой повелитель? — заспанно спросил он.
— Не знаю, — Клинок тоскливо опустил поводья, не заметив, как Орион тоже немного пришел в себя и угрожающе вскинул голову. — Меня просто клонит в сон.
— Мой повелитель, почему ты не обращаеся к своим людям? — изумился Днеирф.
Клинок бросил печальный взгляд на Отряд. Орион шагал от него на расстоянии, превышавшем пятьдесят ярдов.
— Они отдаляются от меня, Днеирф, — наконец, произнес Клинок, вздохнув. — Я это чувствую, замечаю в каждом брошенном на меня взгляде, но не могу осознать истинной причины всего происходящего...
— Ерунда это все, — неожиданно подал голос Орион, гневно притопнув копытом.
— Что ты имеешь в виду? — немедленно вскинулся Клинок, подхватывая поводья, но Орион уже закусил удила и теперь с самым непосредственным видом сворачивал на одну их лесных тропинок.
В этот миг Аластор обернулся, словно почувствовав неладное, и встретился взглядом с учеником, но тот отмахнулся, приказывая двигаться по выбранному Отрядом пути. Немного углубившись в лес, чтобы оказаться вне поля зрения путников, Орион неожиданно сорвался в галоп, но после нескольких тактов резко остановился, сильно подведя под корпус задние ноги. Клинок вылетел из седла, даже не успев сообразить, что произошло; он тяжело грянулся оземь, так что едва дух не вышибло, и с трудом перевернулся на спину. Пока он пытался отдышаться и немного придти в себя, Орион подошел ближе и тяжелым копытом придавил мракоборца к земле. Клинок, сообразив, что конь легко может переломать ему ребра, потянул кинжал из ножен и с усмешкой приложил сверкающее лезвие к задней стороне ноги скакуна.
— Я перережу тебе сухожилие, — прошипел Клинок.
— И дальше пойдешь пешком, — фыркнул Орион.
Мракоборец молчал, но не двигался с места, глядя на коня.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — произнес Орион. — В твоей собственной нелюдимости. Говоришь, все отвернулись от тебя? А что тогда сделал ты сам? От твоей мрачной небритой физиономии молоко скиснет. Просто возьми себя в руки и...
— Орион! — Гермиона верхом на своей серой лошадке с треском проломилась сквозь кустарник.
Орион бросил на нее косой взгляд, шумно фыркнул Клинку в лицо и, эффектно взвившись на дыбы, рванул к фургонам Отряда.
— Ты в порядке? — Гермиона встревоженно смотрела на сидящего на земле мракоборца.
Он медленно поднялся, со вздохом вернул кинжал в ножны и только после этого ответил на вопрос.
— Да, пожалуй, — его мрачный донельзя взгляд был устремлен вслед Ориону.
— Не волнуйся, он просто не в настроении, — Гермиона, улыбнувшись, подъехала ближе и успокаивающе погладила Клинка по плечу, неожиданно даже для него добившись совершенно противоположного воздействия.
Сердце тревожно выбило рваный ритм, однако скоро это ощущение исчезло. Разве что в груди поселилось странное чувство сроди светлой эйфории.
— Вернемся к Отряду? — Клинок улыбнулся, бережно сжав в ладони пальцы девушки, взял ее лошадь под узцы и направился в сторону остановившегося Отряда.
Мелинда Александра Фаер, 25 лет, мракоборец, глава Аврората
Марк "Мерцающий Свет" Эдвартс, 46 лет, экс-мракоборец, глава Совета Магов
Преподобный Никон, 55 лет, священник.
Звучный хлопок трансгрессии сменился глухим шумом проливного дождя и далеким ворчанием грома. Ветвистая молния прочертила небо от края до края, выхватив из вечернего полумрака величественную громаду собора.
- Зашибись... - медленно выдал Марк.
Резкий ветер рвал его длинные одеяния, трепал полы платья Мелинды. Дождь резко хлестал по лицу сплошным полотном. Марк торопливо стянул плащ, набросил его любимой на плечи, покрыв ее голову капюшоном, и, подхватив девушку на руки, бросился к церкви. Перепрыгивая через лужи, разбрызгивая грязь, он метнулся к высоким резным дверям собора, и еще одна молния, полыхнув, выхватила из темноты его улыбающееся лицо.
Ногой распахнув двери, Марк вступил в собор и, с трудом замедляя шаг, приблизился к священнику, чью фигуру заметил недалеко от алтаря. Каждый шаг главы Совета отдавался гулким эхом под высокими сводами церкви. С его длинных волос струилась вода, темными ручейками сбегала по куртке и падала на каменный пол.
- Преподобный Никон, - он почтительно склонил голову, узнав священника. - Рад видеть вас.
После этого церемонии кончились. Неимоверным усилием сдерживаясь, Марк улыбнулся.
- Обвенчайте нас... - голос его срывался, радостно подрагивая.
Священник ласково кивнул, взгляд лучистых внимательных глаз обежал торжественную одежду Марка, его счастливую улыбку, и остановился на лице спутницы.
- Благословит вас Господь, дети мои, - вздохнув, он улыбнулся им; чуть помедлив, звучно хлопнул в ладоши, и вокруг алтаря засуетились двое мальчиков-служек: один поспешно, но чинно, зажигал венчальные свечи, второй положил у подножия алтаря бархатную алую подушечку. Когда с приготовлениями было покончено, мальчики почтительно поклонились и юркнули во тьму боковых нефов.
Никон взмахнул рукой, и откуда-то из-под самого свода полился хор голосов - мелодия нежная и торжественная, печальная и светлая одновременно, почти неземная...
- Прошу вас, - священник кашлянул и жестом пригласил пару ближе к алтарю.
Мелинда вся трепетала от счастья и восхищения, от всех чувств и эмоций, полностью завладевших ею. Казалось, что все происходило не с ней, это выглядело словно видение, сон, прекрасный и удивительный... Сказочная музыка, хрупкая и неземная, как воздушный замок, делала ее чувства более острыми и контрастными. Дыхание девушки тревожно прерывалось время от времени...
Марк тихо и почти бесшумно опустил ее на на ноги и поддержал под руку, чему она была очень благодарна, иначе просто упала бы от потери сознания. Но неожиданно ею овладели былые решительность и уверенность. Ее рука была в руке Марка и бояться было нечего. Они пошли к алтарю вместе, как всегда шли навстечу всем опасностям. Марк опустился на колени, и девушка поспешила последовать его примеру. Ее взгляд поднялся вверх, на священника, в ожидании...
Еще пара затейливых взмахов - и в руках у Никона оказались Евангелие и распятие, оклад фолианта и крест мерцали золотом и дракоценными камнями в неровном свете свечей. Никон опустил оба предмета на аналой, затем, подняв взгляд на жениха и невесту, трижды осенил их крестным знаменем и вложил в их руки масивные горящие свечи - символ чистоты и целомудрия. Весь центральный неф наполнился дурманящим ароматом фимиама, пламя свечей вокруг алтаря дрогнуло и уменьшилось, а хор поистине ангельских голосов зазвучал чуть отчетливее. Преподобный Никон начал читать молитву, чуть склонив голову, а когда с последними словами вспыхнуло и закурилось до этого безжизненное кадило над алтарем, он взял одно из золотых колец и перевел взгляд на коленопреклоненного жениха.
- Обручается раб божий Марк рабе Божьей Мелинде...
Отец Никон сотворил крестное знамя над головой жениха, и кольцо послушно скользнуло на безымянный палец Марка. Затем тот же обряд был совершен над невестой.
Когда же обручение было завершено, и свечи вокруг алтаря вновь вспыхнули с прежней силой, священник вновь взмахнул рукой, и над алтарем воспарили два сверкающих золотых венца.
- Марк Инканус Эдвартс, - голос отца Никона теперь звучал громче и властнее. - Хранитель Мира на британской земле, Светлый Рыцарь и праведный наместник! Согласен ли ты взять в жены рабу Божью Мелинду Александру Фаер, с тем чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить её, утешать её, уважать её и поддерживать её в болезни и в здравии; и оставить всех других, и быть только с ней так долго, насколько хватит вашей жизни?
Марк чуть склонил голову, чувствуя, как от звучания голоса Никона спокойствие полностью завладевает им. Уловив свое имя, он снова поднял взгляд и, дослушав фразу до конца, веско произнес:
- Согласен...
Решение было принято. Окончательно и бесповоротно.
Марк взглянул на Мелинду, глаза его счастливо сверкнули, отразив желтоватое пламя свечей.
Отец Никон с едва заметной теплой улыбкой кивнул Марку и воззрился на его спутницу; во взгляде старого священника читались ласка и участие, словно он обращался к родной дочери.
- Мелинда Александра Фаер, Избранница Рыцаря и наместника, несущая справедливую кару врагам нашим и берегущая новую жизнь во чреве своем, - тут он окинул девушку проницательным, но очень добрым взглядом. - Согласна ли ты взять в мужья раба Божьего Марка Инкануса Эдвартса, с тем чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить его, утешать его, уважать его и поддерживать его в болезни и в здравии; и оставить всех других, и быть только с ним так долго, насколько хватит вашей жизни?
Мелинда вслушивалась в слова Преподобного Никона, с таким вниманием словно в них был заложен весь смысл ее жизни. Хотя, так оно и было. Девушка глубоко вздохнула и бросила взгляд своих синих и любящих глаз на Марка... И поняла, что ответ только один.
- Согласна... - ее голос, хоть спокойный и твердый, звонко отразился от каменных сводов собора...
Она почувствовала, что теперь жизнь ее разделилась на две части: "до" и "после". "До" была полна сложных испытаний, трудностей, Тьмы и отчаяния. Теперь впереди лишь любовь и Свет. И ничто не разрушит их счастье...
Никон неслышно вздохнул - лишь дрогнувшее пламя свечи выдало этот вздох облегчения и радости. За всю свою долгую жизнь ему приходилось венчать многих людей, с самыми различными званиями и магическими способностями, но еще ни одна пара не вызывала у него столь сильного участия и столь искренней любви. Он еще раз обвел взглядом Марка, чьи глаза уже не могли скрыть трепетного счастья от осознания всего происходящего и легкого нетерпения, Мелинду с ее лучистыми глазами-сапфирами и золотистыми волосами под полупрозрачной фатой, чуть заметно колыхавшейся от слабых дуновений теплого ветерка. Воистину бессмертная любовь...
- Отец наш Небесный, да святится имя Твоё, да будет воля Твоя и на земле как и на небе, хлеб наш насущный подавай нам на каждый день, и прости нам грехи наши как и мы прощаем тем, кто согрешил против нас, и не введи нас во искушение, но защити нас от зла, потому что Твоё и царство и сила и слава во веки веков. O всемогущий Бог, Творец человечества, единый Кто является источником жизни; даруй этим твоим слугам, если на то воля Твоя, детей как дар и наследие; и великий дар воспитать своих детей в вере и страхе Божием, поклоняющимися Тебе в духе и истине; во Имя Иисуса Христа нашего Господа. Amen.
Пока священник читал молитву, два золотых венца дрогнули в воздухе, а затем правый плавно подплыл к Марку и замер в нескольких дюймах над его головой, в то время как левый совершил тот же маневр, и спустя мгновение уже мерцал над фатой, закрывающей голову Мелинды.
Жестом приказав молодым преклонить головы пред венцами в знак покорности, отец Никон сотворил их воздуха чашу с красным вином и, осенив ее крестным знаменем, протянул жениху.
- В три приема по очереди испейте ее, в знак того, что с этих пор вы должны жить единодушно, деля вместе радость и горе.
Марк молча принял чашу обеими руками, уважительно склонив голову, и медленно сделал глоток. После чего, встретившись взглядом с Мелиндой, передал чашу ей и мгновение с благоговейным трепетом наблюдал, как любимая тоже делает глоток освященного крестным знаменем вина.
Трижды переходила чаша из рук в руки, скрепляя союз двух сердец; трижды сбивалось дыхание Марка, трижды едва заметно дрогнули руки Мелинды.
Наконец, девушка, сделав последний глоток, склонила голову и так же, обеими руками, вернула чашу отцу Никону.
Оба подняли взгляды на священника. Время, казалось, нарушило привычный бег.
Отец Никон соединил руки Марка и Мелинды и накрыл их своей ладонью, возведя глаза к куполу и читая молитву. Потом мягко повел левой рукой, и венцы беззвучно растаяли в воздухе
- Властью, данной мне от Господа нашего Иисуса Христа, объявляю вас мужем и женой во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Amen. Можете поцеловать невесту, чтобы закрепить союз ваш, благословленный небесами.
В этот момент снаружи грянул оглушительный раскат грома, и ворвавшийся порыв ветра задул все свечи, кроме одной, горевшей на самом алтаре.
- Да будет это знаком свыше... Будьте счастливы, дети мои, ныне и вовеки веков... - мысленно сказал отец Никон новобрачным и неслышно отступил в тень колонны.
Марк вздрогнул, резко обернувшись на грохот распахнувшихся дверей. Его на мгновение пробрал всепоглощающий страх. Однако почти в тот же миг он ощутил мягкое прикосновение, Мелинда мягко сплела его пальцы со своими. Марк взглянул на ее лицо, едва различимое в полумраке, освещаемое дрожащим огоньком единственной непогасшей свечи. Он чувствовал, как нежность охватывает все его существо, словно закутывая в теплый плащ.
Он медлил, не смея оторвать взгляда от сияющих в темноте глаз Мелинды. Но когда она протянула руку и легонько провела пальцами по его щеке, Марк понял, что дальше тянуть нельзя - да он и не желал этого. Медленно, словно во сне, он чуть подался вперед, изящным движением откидывая с лица любимой фату, и губы его легко коснулись губ Мелинды. Он чувствовал ее дыхание у самой щеки и мягкое прикосновение ладони чуть ниже скулы.
И в этот миг он порадовался, что стоит на коленях - иначе просто упал бы.
Через длинное словно век мгновение Марк отстранился и, встав, помог подняться Мелинде. Взглядом он ощупывал полумрак вокруг алтаря, но преподобного Никона почему-то не было видно.
Смущать молодоженов в момент поцелуя было не в правилах отца Никона, поэтому он показался из-за колонны лишь когда новобрачные поднялись на ноги. Взмахом руки священник зажег все свечи, заставив отступить таинственный сумрак, вернув собору прежний светлый и приветливый вид. Затем таким же образом убрал подушечку, приложился к распятию и выпрямился, почувствовав на себе взгляд Марка.
- Спасибо вам, преподобный Никон, - Марк медленно склонился в благоговейном поклоне. - Да пребудет с вами мир...
Он изящно протянул Мелинде руку, и вместе они направились к высоким дверям собора. Марк осторожно толкнул тяжелую створку и, высунувшись на улицу, с изумлением обнаружил, что страшный ураган стих. Он взглянул на Мелинду, чуть пожав плечами.
- И что дальше?.. - негромко спросила она, улыбаясь.
Марк на мгновение задумался, а потом лицо его снова осветилось улыбкой. Он поднял взгляд к ясным небесам, воззрился на звезды и привлек Мелинду к себе.
- Я покажу тебе потрясающую вещь, - тихо сказал он, коснувшись щекой макушки любимой.
Раздался легкий щелчок, и оба испарились в мгновение ока.
>>> Хогвартс. Астрономическая башня.
Какое-то время отец Никон молча смотрел им вслед, затем двери собора закрылись, послушные его руке, и в огромном помещении вновь воцарилась блаженная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечей да дыханием священника.
- Si vis amari, ama...* - пробормотал старец себе под нос с улыбкой спокойствия и умиротворения. Затем поклонился иконостасу, трижды осенил себя крестным знаменем и скрылся за Царскими Вратами, мягко сомкнувшимися за его спиной.
* Хочешь любви - люби (лат)
Теперь я (в смысле мой Alter-Ego) самый счастливый человек...
— Ты знаешь, что это не так, — голос слышался откуда-то из глубины полумрака, но в нем звучало искреннее сочувствие.
— Почему они не хотят меня понять?.. Почему все происходит именно так?..
— Ибо так устроен мир, — аврор покинул свою темную обитель, приблизился ко мне и присел на уголок стола.
— На все у тебя одна отговорка, — я, закрыв глаза, уронила голову на руки, сложенные на столешнице. — Придумай что-нибудь новенькое.
Он молчал, а желтый свет свечи золотил его волосы, пронизаные серебрянными нитями, и выхватывал из полумрака резкие, но правильные черты лица.
— Ладно, извини, — я подняла голову, откидываясь на спинку кресла.
— Ничего, — немедленно откликнулся он. — Ведь для этого ты меня и создала.
— Не для этого...
— Да ладно?.. — он криво усмехнулся уголком губ.
— Ладно, Марк Эдвартс, ты прав. И что дальше? — я бросила на него косой взгляд. — Твои размышления доводят меня до депрессии...
— Но это ведь твои размышления, — он немедленно вскинул голову. — Я лишь формулирую их.
— Отлично, пойду убьюсь. Может, хоть суицид развлечет, как думаешь?
— А не лучше тогда Клинка позвать? — Марк снова усмехнулся. — Он просто тебе голову снесет и никаких проблем.
В комнате воцарилось молчание, которое, однако, длилось недолго.
— Ладно, горе ты мое, — Марк ловко спрыгнул со стола и встал у меня за спиной. - Хватай свое механическое перо. Подскажу тебе способ выйти из депрессии.
Он на мгновение задумался, а потом негромко заговорил:
— "Отряд покинул замок лорда Альфреда ранним утром и практически весь день шел без остановок." Записала? — он бросил короткий взгляд через мое плечо и оперся локтями о спинку кресла. — "Не было слышно ни оживленных разговоров, ни разудалых (хоть порой и весьма грубого содержания) песен Скальда. То ли путники подстроились под хмурое небо над головами, то ли сами небеса были готовы разразиться слезами от таких мрачных физиономий"...
Да, вот так фанфики и пишу, а вы что думали?
ЗЫ: приведенный отрывок был потырен из следующей главы Смотрителя.))