На полном серьезе.
читать дальшеМесто действия:
Окрестности Хогвартса, Собор
Время действия:
17 апреля 1390 года
Персонажи:
Мелинда Александра Фаер, 25 лет, мракоборец, глава Аврората
Марк "Мерцающий Свет" Эдвартс, 46 лет, экс-мракоборец, глава Совета Магов
Преподобный Никон, 55 лет, священник.
Звучный хлопок трансгрессии сменился глухим шумом проливного дождя и далеким ворчанием грома. Ветвистая молния прочертила небо от края до края, выхватив из вечернего полумрака величественную громаду собора.
- Зашибись... - медленно выдал Марк.
Резкий ветер рвал его длинные одеяния, трепал полы платья Мелинды. Дождь резко хлестал по лицу сплошным полотном. Марк торопливо стянул плащ, набросил его любимой на плечи, покрыв ее голову капюшоном, и, подхватив девушку на руки, бросился к церкви. Перепрыгивая через лужи, разбрызгивая грязь, он метнулся к высоким резным дверям собора, и еще одна молния, полыхнув, выхватила из темноты его улыбающееся лицо.
Ногой распахнув двери, Марк вступил в собор и, с трудом замедляя шаг, приблизился к священнику, чью фигуру заметил недалеко от алтаря. Каждый шаг главы Совета отдавался гулким эхом под высокими сводами церкви. С его длинных волос струилась вода, темными ручейками сбегала по куртке и падала на каменный пол.
- Преподобный Никон, - он почтительно склонил голову, узнав священника. - Рад видеть вас.
После этого церемонии кончились. Неимоверным усилием сдерживаясь, Марк улыбнулся.
- Обвенчайте нас... - голос его срывался, радостно подрагивая.
Священник ласково кивнул, взгляд лучистых внимательных глаз обежал торжественную одежду Марка, его счастливую улыбку, и остановился на лице спутницы.
- Благословит вас Господь, дети мои, - вздохнув, он улыбнулся им; чуть помедлив, звучно хлопнул в ладоши, и вокруг алтаря засуетились двое мальчиков-служек: один поспешно, но чинно, зажигал венчальные свечи, второй положил у подножия алтаря бархатную алую подушечку. Когда с приготовлениями было покончено, мальчики почтительно поклонились и юркнули во тьму боковых нефов.
Никон взмахнул рукой, и откуда-то из-под самого свода полился хор голосов - мелодия нежная и торжественная, печальная и светлая одновременно, почти неземная...
- Прошу вас, - священник кашлянул и жестом пригласил пару ближе к алтарю.
Мелинда вся трепетала от счастья и восхищения, от всех чувств и эмоций, полностью завладевших ею. Казалось, что все происходило не с ней, это выглядело словно видение, сон, прекрасный и удивительный... Сказочная музыка, хрупкая и неземная, как воздушный замок, делала ее чувства более острыми и контрастными. Дыхание девушки тревожно прерывалось время от времени...
Марк тихо и почти бесшумно опустил ее на на ноги и поддержал под руку, чему она была очень благодарна, иначе просто упала бы от потери сознания. Но неожиданно ею овладели былые решительность и уверенность. Ее рука была в руке Марка и бояться было нечего. Они пошли к алтарю вместе, как всегда шли навстечу всем опасностям. Марк опустился на колени, и девушка поспешила последовать его примеру. Ее взгляд поднялся вверх, на священника, в ожидании...
Еще пара затейливых взмахов - и в руках у Никона оказались Евангелие и распятие, оклад фолианта и крест мерцали золотом и дракоценными камнями в неровном свете свечей. Никон опустил оба предмета на аналой, затем, подняв взгляд на жениха и невесту, трижды осенил их крестным знаменем и вложил в их руки масивные горящие свечи - символ чистоты и целомудрия. Весь центральный неф наполнился дурманящим ароматом фимиама, пламя свечей вокруг алтаря дрогнуло и уменьшилось, а хор поистине ангельских голосов зазвучал чуть отчетливее. Преподобный Никон начал читать молитву, чуть склонив голову, а когда с последними словами вспыхнуло и закурилось до этого безжизненное кадило над алтарем, он взял одно из золотых колец и перевел взгляд на коленопреклоненного жениха.
- Обручается раб божий Марк рабе Божьей Мелинде...
Отец Никон сотворил крестное знамя над головой жениха, и кольцо послушно скользнуло на безымянный палец Марка. Затем тот же обряд был совершен над невестой.
Когда же обручение было завершено, и свечи вокруг алтаря вновь вспыхнули с прежней силой, священник вновь взмахнул рукой, и над алтарем воспарили два сверкающих золотых венца.
- Марк Инканус Эдвартс, - голос отца Никона теперь звучал громче и властнее. - Хранитель Мира на британской земле, Светлый Рыцарь и праведный наместник! Согласен ли ты взять в жены рабу Божью Мелинду Александру Фаер, с тем чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить её, утешать её, уважать её и поддерживать её в болезни и в здравии; и оставить всех других, и быть только с ней так долго, насколько хватит вашей жизни?
Марк чуть склонил голову, чувствуя, как от звучания голоса Никона спокойствие полностью завладевает им. Уловив свое имя, он снова поднял взгляд и, дослушав фразу до конца, веско произнес:
- Согласен...
Решение было принято. Окончательно и бесповоротно.
Марк взглянул на Мелинду, глаза его счастливо сверкнули, отразив желтоватое пламя свечей.
Отец Никон с едва заметной теплой улыбкой кивнул Марку и воззрился на его спутницу; во взгляде старого священника читались ласка и участие, словно он обращался к родной дочери.
- Мелинда Александра Фаер, Избранница Рыцаря и наместника, несущая справедливую кару врагам нашим и берегущая новую жизнь во чреве своем, - тут он окинул девушку проницательным, но очень добрым взглядом. - Согласна ли ты взять в мужья раба Божьего Марка Инкануса Эдвартса, с тем чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить его, утешать его, уважать его и поддерживать его в болезни и в здравии; и оставить всех других, и быть только с ним так долго, насколько хватит вашей жизни?
Мелинда вслушивалась в слова Преподобного Никона, с таким вниманием словно в них был заложен весь смысл ее жизни. Хотя, так оно и было. Девушка глубоко вздохнула и бросила взгляд своих синих и любящих глаз на Марка... И поняла, что ответ только один.
- Согласна... - ее голос, хоть спокойный и твердый, звонко отразился от каменных сводов собора...
Она почувствовала, что теперь жизнь ее разделилась на две части: "до" и "после". "До" была полна сложных испытаний, трудностей, Тьмы и отчаяния. Теперь впереди лишь любовь и Свет. И ничто не разрушит их счастье...
Никон неслышно вздохнул - лишь дрогнувшее пламя свечи выдало этот вздох облегчения и радости. За всю свою долгую жизнь ему приходилось венчать многих людей, с самыми различными званиями и магическими способностями, но еще ни одна пара не вызывала у него столь сильного участия и столь искренней любви. Он еще раз обвел взглядом Марка, чьи глаза уже не могли скрыть трепетного счастья от осознания всего происходящего и легкого нетерпения, Мелинду с ее лучистыми глазами-сапфирами и золотистыми волосами под полупрозрачной фатой, чуть заметно колыхавшейся от слабых дуновений теплого ветерка. Воистину бессмертная любовь...
- Отец наш Небесный, да святится имя Твоё, да будет воля Твоя и на земле как и на небе, хлеб наш насущный подавай нам на каждый день, и прости нам грехи наши как и мы прощаем тем, кто согрешил против нас, и не введи нас во искушение, но защити нас от зла, потому что Твоё и царство и сила и слава во веки веков. O всемогущий Бог, Творец человечества, единый Кто является источником жизни; даруй этим твоим слугам, если на то воля Твоя, детей как дар и наследие; и великий дар воспитать своих детей в вере и страхе Божием, поклоняющимися Тебе в духе и истине; во Имя Иисуса Христа нашего Господа. Amen.
Пока священник читал молитву, два золотых венца дрогнули в воздухе, а затем правый плавно подплыл к Марку и замер в нескольких дюймах над его головой, в то время как левый совершил тот же маневр, и спустя мгновение уже мерцал над фатой, закрывающей голову Мелинды.
Жестом приказав молодым преклонить головы пред венцами в знак покорности, отец Никон сотворил их воздуха чашу с красным вином и, осенив ее крестным знаменем, протянул жениху.
- В три приема по очереди испейте ее, в знак того, что с этих пор вы должны жить единодушно, деля вместе радость и горе.
Марк молча принял чашу обеими руками, уважительно склонив голову, и медленно сделал глоток. После чего, встретившись взглядом с Мелиндой, передал чашу ей и мгновение с благоговейным трепетом наблюдал, как любимая тоже делает глоток освященного крестным знаменем вина.
Трижды переходила чаша из рук в руки, скрепляя союз двух сердец; трижды сбивалось дыхание Марка, трижды едва заметно дрогнули руки Мелинды.
Наконец, девушка, сделав последний глоток, склонила голову и так же, обеими руками, вернула чашу отцу Никону.
Оба подняли взгляды на священника. Время, казалось, нарушило привычный бег.
Отец Никон соединил руки Марка и Мелинды и накрыл их своей ладонью, возведя глаза к куполу и читая молитву. Потом мягко повел левой рукой, и венцы беззвучно растаяли в воздухе
- Властью, данной мне от Господа нашего Иисуса Христа, объявляю вас мужем и женой во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Amen. Можете поцеловать невесту, чтобы закрепить союз ваш, благословленный небесами.
В этот момент снаружи грянул оглушительный раскат грома, и ворвавшийся порыв ветра задул все свечи, кроме одной, горевшей на самом алтаре.
- Да будет это знаком свыше... Будьте счастливы, дети мои, ныне и вовеки веков... - мысленно сказал отец Никон новобрачным и неслышно отступил в тень колонны.
Марк вздрогнул, резко обернувшись на грохот распахнувшихся дверей. Его на мгновение пробрал всепоглощающий страх. Однако почти в тот же миг он ощутил мягкое прикосновение, Мелинда мягко сплела его пальцы со своими. Марк взглянул на ее лицо, едва различимое в полумраке, освещаемое дрожащим огоньком единственной непогасшей свечи. Он чувствовал, как нежность охватывает все его существо, словно закутывая в теплый плащ.
Он медлил, не смея оторвать взгляда от сияющих в темноте глаз Мелинды. Но когда она протянула руку и легонько провела пальцами по его щеке, Марк понял, что дальше тянуть нельзя - да он и не желал этого. Медленно, словно во сне, он чуть подался вперед, изящным движением откидывая с лица любимой фату, и губы его легко коснулись губ Мелинды. Он чувствовал ее дыхание у самой щеки и мягкое прикосновение ладони чуть ниже скулы.
И в этот миг он порадовался, что стоит на коленях - иначе просто упал бы.
Через длинное словно век мгновение Марк отстранился и, встав, помог подняться Мелинде. Взглядом он ощупывал полумрак вокруг алтаря, но преподобного Никона почему-то не было видно.
Смущать молодоженов в момент поцелуя было не в правилах отца Никона, поэтому он показался из-за колонны лишь когда новобрачные поднялись на ноги. Взмахом руки священник зажег все свечи, заставив отступить таинственный сумрак, вернув собору прежний светлый и приветливый вид. Затем таким же образом убрал подушечку, приложился к распятию и выпрямился, почувствовав на себе взгляд Марка.
- Спасибо вам, преподобный Никон, - Марк медленно склонился в благоговейном поклоне. - Да пребудет с вами мир...
Он изящно протянул Мелинде руку, и вместе они направились к высоким дверям собора. Марк осторожно толкнул тяжелую створку и, высунувшись на улицу, с изумлением обнаружил, что страшный ураган стих. Он взглянул на Мелинду, чуть пожав плечами.
- И что дальше?.. - негромко спросила она, улыбаясь.
Марк на мгновение задумался, а потом лицо его снова осветилось улыбкой. Он поднял взгляд к ясным небесам, воззрился на звезды и привлек Мелинду к себе.
- Я покажу тебе потрясающую вещь, - тихо сказал он, коснувшись щекой макушки любимой.
Раздался легкий щелчок, и оба испарились в мгновение ока.
>>> Хогвартс. Астрономическая башня.
Какое-то время отец Никон молча смотрел им вслед, затем двери собора закрылись, послушные его руке, и в огромном помещении вновь воцарилась блаженная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечей да дыханием священника.
- Si vis amari, ama...* - пробормотал старец себе под нос с улыбкой спокойствия и умиротворения. Затем поклонился иконостасу, трижды осенил себя крестным знаменем и скрылся за Царскими Вратами, мягко сомкнувшимися за его спиной.
* Хочешь любви - люби (лат)
Теперь я (в смысле мой Alter-Ego) самый счастливый человек...