<...>
В полдень Клинок осознал, что вынужденное одиночество его утомило (и это было само по себе странно), а к вечеру начал окончательно сходить с ума. Привычно набросив на голову капюшон и тоскливо опустив плечи, он покачивался в седле Ориона, изредка оглядываясь вокруг. Отряд все так же безучастно продолжал путь, все были заняты своими собственными мыслями и не обращали на остальных особого внимания. Даже Днеирф устроился в прикрепленном к седлу шлеме Клинка и лениво дремал, отказываясь вступать со своим повелителем в разговоры. Не менее странно вел себя и Орион — подозрительно молчаливый и покорный, он, опустив голову, тупо шагал вперед.
— Поговори со мной, наконец, — Клинок, тряхнув головой, осторожно потеребил шлем.
Дух Огня недовольно проворчал что-то, но все-таки ухватился за пальцы мракоборца и забрался по его руке на плечо.
— О чем же, мой повелитель? — заспанно спросил он.
— Не знаю, — Клинок тоскливо опустил поводья, не заметив, как Орион тоже немного пришел в себя и угрожающе вскинул голову. — Меня просто клонит в сон.
— Мой повелитель, почему ты не обращаеся к своим людям? — изумился Днеирф.
Клинок бросил печальный взгляд на Отряд. Орион шагал от него на расстоянии, превышавшем пятьдесят ярдов.
— Они отдаляются от меня, Днеирф, — наконец, произнес Клинок, вздохнув. — Я это чувствую, замечаю в каждом брошенном на меня взгляде, но не могу осознать истинной причины всего происходящего...
— Ерунда это все, — неожиданно подал голос Орион, гневно притопнув копытом.
— Что ты имеешь в виду? — немедленно вскинулся Клинок, подхватывая поводья, но Орион уже закусил удила и теперь с самым непосредственным видом сворачивал на одну их лесных тропинок.
В этот миг Аластор обернулся, словно почувствовав неладное, и встретился взглядом с учеником, но тот отмахнулся, приказывая двигаться по выбранному Отрядом пути. Немного углубившись в лес, чтобы оказаться вне поля зрения путников, Орион неожиданно сорвался в галоп, но после нескольких тактов резко остановился, сильно подведя под корпус задние ноги. Клинок вылетел из седла, даже не успев сообразить, что произошло; он тяжело грянулся оземь, так что едва дух не вышибло, и с трудом перевернулся на спину. Пока он пытался отдышаться и немного придти в себя, Орион подошел ближе и тяжелым копытом придавил мракоборца к земле. Клинок, сообразив, что конь легко может переломать ему ребра, потянул кинжал из ножен и с усмешкой приложил сверкающее лезвие к задней стороне ноги скакуна.
— Я перережу тебе сухожилие, — прошипел Клинок.
— И дальше пойдешь пешком, — фыркнул Орион.
Мракоборец молчал, но не двигался с места, глядя на коня.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — произнес Орион. — В твоей собственной нелюдимости. Говоришь, все отвернулись от тебя? А что тогда сделал ты сам? От твоей мрачной небритой физиономии молоко скиснет. Просто возьми себя в руки и...
— Орион! — Гермиона верхом на своей серой лошадке с треском проломилась сквозь кустарник.
Орион бросил на нее косой взгляд, шумно фыркнул Клинку в лицо и, эффектно взвившись на дыбы, рванул к фургонам Отряда.
— Ты в порядке? — Гермиона встревоженно смотрела на сидящего на земле мракоборца.
Он медленно поднялся, со вздохом вернул кинжал в ножны и только после этого ответил на вопрос.
— Да, пожалуй, — его мрачный донельзя взгляд был устремлен вслед Ориону.
— Не волнуйся, он просто не в настроении, — Гермиона, улыбнувшись, подъехала ближе и успокаивающе погладила Клинка по плечу, неожиданно даже для него добившись совершенно противоположного воздействия.
Сердце тревожно выбило рваный ритм, однако скоро это ощущение исчезло. Разве что в груди поселилось странное чувство сроди светлой эйфории.
— Вернемся к Отряду? — Клинок улыбнулся, бережно сжав в ладони пальцы девушки, взял ее лошадь под узцы и направился в сторону остановившегося Отряда.
<...>
(с) Смотритель